Джульет Маккенна - Игра воровки. Клятва воина [ Авторский сборник]
Маг вышел в узкий коридор и поманил издерганную горничную с охапкой поношенных одеял.
– Все верно, ваша честь. Вы там, а барышня в женской комнате наверху.
– Мы говорили о двух спальнях! – взбеленился он.
– Какие спальни в рыночный день?
Женщина хотела идти дальше, но Казуел не пустил ее, и она раздраженно добавила:
– Скандалить бесполезно. Не нравится эта кровать – не надо, я десять раз могу ее пересдать.
Ее тон вогнал мага в краску.
– Ну, тогда ладно.
Он проводил Аллин наверх, до длинной мансарды, и немного успокоился, увидев там группу чистых, прилично одетых фермерских жен. Затем вернулся к своей кровати и вытащил дорожный мешок, решив сделать заметки перед сном.
От увиденного у Казуела перехватило дыхание. Он разом забыл обо всех мелких неприятностях с этим трак тиром.
– Рэпонин! Да чтоб их всех чума взяла!
Кто-то рылся в его вещах! Казуел содрогнулся от отвращения при мысли о грязных подлецах воришках, шаривших в его белье, каким бы незначительным ни был причиненный ими беспорядок. Он проверил, все ли книги на месте, выложив их на кровать, и полез на дно сумки за пакетом бумаг и писем. На нем все еще имелась его собственная печать, но, поднеся ближе свечу, маг увидел грязные предательские пятна там, где сургуч был поднят горячим лезвием ножа. Трясущимися от негодования руками он сломал печать и просмотрел свои записи.
– Приветствую вас.
Казуел обернулся, удивленный, что к нему обращаются на странно официальном тормалинском. Невысокий блондин в опрятной дорожной одежде занял соседнюю кровать.
– Вечер добрый, – буркнул маг.
– А вы далеко заехали от дома. – Незнакомец встряхнул одеяла и улыбнулся.
Какое этому коротышке дело, далеко он заехал или нет?
– Путешествую по торговым делам, – сдержанно ответил Казуел.
– Вижу, вы торгуете книгами? – Глаза блондина были голубые и холодные, несмотря на теплоту его улыбки.
– Среди прочего. – Почему бы этому не в меру любопытному типу самому не ответить на несколько вопросов, подумал Казуел. – Я не узнаю ваш акцент, откуда вы?
– Из Мандаркина, – еще шире улыбнулся коротышка. – Здесь явно намного теплее.
Если ты мандаркинец, то я – алдабрешец, мысленно хмыкнул маг. Этой лжи могли бы поверить крестьяне, которые никогда не уезжали дальше чем на десять лиг от своего дома, но Казуел встречал в Хадрумале мандаркинцев, и у них был совсем другой выговор. Коротышка врал как сивый мерин.
Маг нарочито зевнул.
– Извините, я ложусь спать.
Он снял сапоги и бриджи и залез под мягкие одеяла, посулив себе хорошую ванну и полную смену белья в первой же приличной гостинице.
– Одному Рэпонину ведомо, как можно спать при таком шуме, – проворчал Казуел, так и не дождавшись, когда стихнет гам из пивной.
Пьяные полураздетые мужики начали входить в комнату, и маг съежился под одеялами, дабы хоть как-то отгородиться от этого мерзкого сборища. Постепенно комната успокоилась, густую темноту тревожил только редкий храп, изредка обрываемый пинком с соседней кровати.
Удивительно, он, казалось, едва закрыл глаза, а утренний свет уже струился в щели ставен и горничная стучала в дверь, объявляя завтрак. Казуел неохотно выбрался из одеял. В висках стучало, глаза болели, будто в них насыпали песка, – он совсем не отдохнул после этой ночи, полной странных и неожиданных снов. Разговоры с Узарой и другими магами, которых он знал в Хадрумале, подглядывание за Ралсером и Дарни, всевозможная нелогичная чушь и воспоминания – все смешалось, ворочаясь в его дремлющем уме.
Аллин вскоре оставила попытки занять его разговором во время завтрака, и в путь они отправились в угрюмом молчании.
Гончарня Травора, Дридский тракт, к западу от Эйрога, 16-е предосени
Я проснулась рано, тело немного затекло, но я не жаловалась. Джерис еще крепко спал; я нежно поцеловала его взлохмаченную голову и выскользнула из комнаты. Холодная вода окончательно разбудила меня, и я начала улавливать движение в доме. Я вытащила из-под подушки книгу; мне не хотелось объяснять, почему я придержала ее. Как бы узнать, где спальня Шива? Если положить эту книгу к остальным, маг ничего не скажет, я в этом не сомневалась.
За дверью раздались тяжелые шаги. Приоткрыв ее, я увидела спину Дарни, направляющегося к лестнице.
– Так что там с Коналлом? Когда он приезжает?
Ответа я не услышала, но было ясно, что он говорит с Шивом. Как только они спустились, я выскользнула в коридор, тихонько закрыла дверь и заглянула в соседнюю комнату. В ней лежало снаряжение Дарни, поэтому я пошла дальше. В следующей комнате точно жил Шив: на комоде громоздились книги, а возле кровати стояли те таинственные сундуки. Я шмыгнула носом и потерла рукой рот.
«Была любопытна Амит – теперь на веревке висит». Мать частенько рассказывала мне эту милую детскую сказочку, но, боюсь, она так и не подействовала. Хотя один урок я все же выучила, и этим уроком была осторожность. Единственный раз в жизни я пожалела, что мало знаю о магах. Вдруг Шив оплел эти ящики заклятиями, и стоит прикоснуться к ним, как он тут же помчится наверх? Что делал Дарни во дворе трактира – стерег эти сундуки? Или ждал меня, а они были только предлогом?
У меня зачесались руки. Перебирая отмычки, я принялась рассуждать. Что, во имя Сэдрина, я теряю? Я же не собираюсь ничего брать, и даже если Шив узнает и вышвырнет меня из этого представления, – в чем я как-то сомневалась, – мне хуже не будет. Он не нарушит сделку по чернильнице, а половины ее стоимости хватит, чтобы нанять карету и с комфортом доехать до Кола. Сорград и Соргрен, поди, уже там – поработаю с ними, и дело с концом.
Закрыв дверь, я взялась за ближайший сундук. Замок оказался сложный, но я и не с такими справлялась и вскоре подняла крышку. Внутри, до самого верха, лежали бархатные свертки. Я вытащила несколько и развернула. И озадаченно выдохнула. Там, несомненно, были ценные вещи, кольца и ожерелья из старого золота с драгоценными камнями, вычеркнувшие из моды десять поколений, но они лежали рядом с безделушками, которые можно купить за пару марок: хрустальной кружечкой с серебряной крышкой, цепочкой с ключами, какие носят экономки, ножницами и футлярчиком для ароматического шарика, игольником для заядлой вышивальщицы. Имелась пара кинжалов: один был украшен филигранью и самоцветами до такой степени, что им невозможно стало пользоваться, зато другой оказался простым и полезным ножом, каким режут мясо и хлеб. Самым странным выглядел сломанный меч. Обломки клинка потерялись, но рукоять из оленьего рога была завернута так же тщательно, как бесценный браслет рядом с ней. Истории об исчезнувших мечах, доказывающих право на престол, и сломанные клинки, выкованные заново, являются атрибутами лескарских романов – и лескарская политика недалеко ушла от всего этого, – но я не могла представить, чтобы Шив клюнул на подобного рода чушь.
